Doktor Flake

Походу действительно ЛА. На первой фотографии слева часть помещения практически как на видео выше. Также в СА у Флаке не была измазана нога, а Тилль не жестикулировал как на фото. Вспомнить бы еще, откуда я в 16 году достал ее же фотку в плохом качестве и почему именно сюда засунул.

Added a new link to MEGA but not all versions are included because I only have four versions.

У RammWiki появился шанс взять интервью у Карла-Микаэля Херлёфссона, который был со-продюсером наряду с Якобом Хеллнером, и у Рональда Прента, который занимался сведением альбома Herzeleid. Огромное им спасибо за то, что уделили нам время! Наше второе интервью с Рональдом Прентом. Он сводил альбом в Гамбурге. Прежде всего, мы снова хотим поблагодарить вас за возможность взять у вас интервью. Это не проблема. Правда сейчас моя жизнь, в связи с Covid, слегка суматошная. Но я рад заниматься тем, чем занимаюсь. Сейчас я работаю онлайн с несколькими клиентами по всему миру, которые, из-за пандемии, не могут приехать ко мне. Проблема в том, что у них сейчас есть достаточно времени, чтобы подумать, чтобы прослушать свой материал. И они могут мне написать одновременно о своих идеях и проблемах. Поэтому я разрываюсь между тремя клиентами в течение последних трёх дней. Это что-то типа Клиент: "Ты можешь это изменить?", Прент: "Да, конечно". И я занимаюсь этим, в то время как мне звонит другой клиент и говорит: "Я послушал. Можешь сделать так-то и так-то?". Да, это особенность моей работы. Это нормально, но суматошно. Значит, у вас сейчас много работы. Да, это так. И я думал, что у меня сегодня выходной. Мы не украдём у вас много времени. Просто скажите нам, когда вам нужно идти и мы закончим. Основная причина нашего интервью в том, что в следующем месяце альбому Herzeleid исполняется 25 лет. И мы подумали, что было бы неплохо взять интервью у людей, которые причастны к выпуску альбома и работали с группой. Наша цель рассказать поклонникам о том, как велась работа над альбомом, как проходила запись и каково было работать с группой. Но прежде чем мы начнём наш разговор о Rammstein, не могли бы вы представиться, чтобы наши читатели узнали вас получше? Чем вы занимались в прошлом и что вы делаете сейчас? Год назад я переехал из Голландии, где на протяжении последних 10 лет я был совладельцем студии Wisseloord. Я уехал вместе со своей женой Дарси Пропер, она мастеринг-инженер и удостоена премии Грэмми. Моя жена родом из Нью-Йорка, вот мы и переехали в Америку. Мы переехали в северную часть штата Нью-Йорк, где мой бывший клиент Джоуи Де Майо, основатель группы Manowar, купил старую школу с пристроенной к ней церковью и хотел построить там студию. Впоследствии эта студия стала единственной в Америке, сертифицированной для микширования в Dolby Atmos, Sony 360 и любом другом доступном в настоящее время формате, который обрабатывает более двух каналов звука. Вот этим я сейчас и занимаюсь. Я начал свою карьеру 1 марта 1980 года в студии Wisseloord, в городе Хилверсюме, Голландия. Я начинал как помощник инженера, затем я стал инженером, начал путешествовать по миру и работать со многими метал-группами. В основном я работал в Европе, пару раз летал в Америку. В начале 90-х я перешёл работать в студию Galaxy в Бельгии, где проработал до 2010 года. Затем я вновь перебрался в Голландию. Я нашёл средства, чтобы выкупить студию Wisseloord и переоборудовать её так, как я хочу. Но сейчас я работаю в Америке. Всё это звучит весьма впечатляюще. Но сейчас поговорим о Rammstein. Слышали ли вы о них до того, как они обратились к вам с просьбой свести их альбом? Нет, не слышал. То есть для вас это было нечто новое. Как они связались с вами и огласили свою просьбу? Это забавная история. Я проводил свой отпуск на острове Крит в Греции. Кому-то из своих работников я оставил свой номер телефона, чтобы со мной можно было связаться. Ведь это было ещё задолго до мобильных телефонов. Каждый день мне приходилось проверять, не получил ли я сообщение. И однажды я его получил. Петра Хуземанн из Motor Music просила меня перезвонить ей. И я подумал, что это наверняка что-то важное, раз им удалось меня разыскать. Короче говоря, они сказали: "У нас есть группа Rammstein, они хотят, чтобы вы свели их альбом". На что я ответил: "Я не против, но я совершенно их не знаю". Они ответили: "Они потрясающие! Они действительно крутые и пишут новаторскую музыку. Тяжёлую музыку. И вам нужно свести её". Я ответил: "Хорошо, но я в отпуске". "Ничего страшного. Мы свяжемся с их продюсером. Он тоже проводит свой отпуск в Греции" - ответили мне. В разговоре с Якобом Хеллнером он рассказал, что группа недовольна итоговым результатом сведения, и они ищут кого-то, кто бы помог им найти тот звук, который они хотят. Вскоре мы встретились в Гамбурге чтобы понять, смогу ли я им помочь. Да, мы знаем, что группа была недовольна первоначальным результатом сведения. А вы слушали этот вариант? Нет. На самом деле и в случае с Rammstein, и в случае с любой другой группой, если они уже испробовали несколько вариантов сведения, а потом обратились ко мне, то я не слушаю неудачные варианты. Я просто спрошу у группы, чего они хотят, прежде чем начну работать. Если ты прослушаешь предыдущие неудачные варианты, то они засядут в твоей голове и будет сложно переключиться. А с такой прогрессивной группой, как Rammstein, нужно быть открытым для всех вариантов. В процессе сведения группа присутствовала в полном составе? Да, на протяжении всего времени. Но они абсолютно не мешали работе. Ваше первое впечатление о группе? Вы про людей или про музыку? И то, и то. Их музыка была действительно крутой. Ничего подобного я не слышал раньше. Мне очень понравился вокал Тилля и нравится мне до сих пор. Сочетание текстов, музыки и вокала, действительно, уникально. Что касается участников, у каждого свой характер. И они, на самом деле, классные ребята. В студии они совершенно другие, нежели на сцене. Rammstein это их альтер эго. Так можно сказать про многие группы, что, на мой взгляд, здорово. Они были очень сплочёнными как группа в поисках того самого желанного звука для их альбома. Мы потратили несколько дней на первую песню, чтобы получше узнать друг друга и понять, какой звук они хотят. Они переслушивали несколько раз наш первый микс, выходили на улицу, чтобы обсудить. Мы попросили группу быть максимально честными и открытыми, чтобы не было недопониманий. Они обсуждали, затем возвращались и говорили что-то типа: "Звук хорош, но это не Rammstein". Я их спросил: "А что же тогда Rammstein?". На что они ответили честно: "Мы, правда, не знаем. Но это не то. Не могли бы вы попробовать ещё какие-нибудь варианты?". И мы вновь пробовали. Это было так давно, и я уже не помню точно. Но мы сделали пять или семь версий одной песни. На каждый вариант у них был один ответ: "Это круто, но это не Rammstein". Однажды они спросили, могу ли я свести так, чтобы они звучали как Bon Jovi. Я сказал, что это не совсем тот звук, который они ищут. Но они настояли. И когда они прослушали и этот вариант, вновь сошлись во мнении, что это не Rammstein. И, по большому счёту, я был с ними согласен. В какой-то момент у меня появилась совершенно новая идея. Я решил воплотить её в жизнь и посмотреть, что получится. Я применил особый вид сжатия, чтобы получить действительно агрессивный звук. Затем наложил вокал с небольшой долей реверберации, которая нравилась Тиллю. На следующий день ребята прослушали этот вариант. В первый момент они притихли, затем попросили послушать ещё раз, но с более громким вокалом. После очередного прослушивания группа удалилась для обсуждения. Мы с Якобом подумали в тот момент: "О нет, а что если и это им не понравится?". Но они вернулись и сказали: "Это Rammstein! Это то, что мы искали. И это то, что мы есть". Это стало звучанием Rammstein на последующих двух или трёх альбомах. Таким образом мы свели все песни, одну за другой. Группа слушала, выходила на обсуждение, иногда на целый час, затем они возвращались и говорили, что бы они поменяли. Но в целом они были довольны. Когда группа пришла к вам в студию, были ли они готовы, чтобы начать сведение или же они понятия не имели, что им предстоит делать? Они были полностью уверены в том, какой звук они не хотят слышать. Когда вы ищите звук, вы не имеете представления, каким он должен быть до тех пор, пока вы его не отыщете. Мы встретились, они попытались объяснить, чего они хотят, и мы искали этот звук, микшируя то так, то эдак. Мне кажется, что не имеет значения, знаете ли вы, чего хотите или же нет. Потому как каждый вариант подвергался изменениям. Иногда даже менялось то, как они играли на своих инструментах. Например, Якоб и Флаке перепрограммировали клавишные, после того, как звук был найден. По мне, так это совершенно нормальные вещи в процессе сведения. Были ли в процессе сведения какие-либо серьёзные проблемы, которые вам пришлось преодолеть? Или же всё проходило гладко? Как только мы нашли нужное звучание, всё пошло как по маслу. Правда, для каждой песни они хотели чего-то особенного. Но это нельзя назвать проблемами или трудностями. Самым сложным было найти "звучание Rammstein". Это заняло почти неделю. Это было вызовом в моей работе. Но это неплохо. Как долго длилось сведение с момента, когда вы нашли звук и до финальной фразы "Мы сделали это. Альбом готов"? Это заняло 18 или 20 дней. Я помню, что я пробыл в Гамбурге 3 недели. Поклонникам всегда интересно узнать о песнях, которые не вошли в альбом. Вы помните какие-либо песни, которые они не выпустили? Нет, мы свели весь материал, который они записали. И я не знаю, что вошло в альбом, а что нет. У меня не осталось того материала. Мне не разрешалось хранить даже кассеты. Мы очень чётко обговорили эти моменты. У меня нет даже документации по этому микшированию. Всё это осталось в архивах. Надеемся, не в том архиве, который сгорел. О, я не знаю. Что-то сгорело? Да, где-то в США сгорел архив, в котором хранились тысячи копий мастер-лент. И всё это было уничтожено. Нет, все материалы Rammstein находятся в Гамбурге либо Берлине. И, мне кажется, мы свели все песни, которые вошли в альбом. Мы спрашиваем потому, что есть промо-кассета с девятью песнями с черновыми и готовыми миксами. И там есть песня под названием Feuerräder, которой нет на альбоме. Они её перезаписали, или это демо годичной давности? Мы не знаем точного ответа на этот вопрос. Если честно, я тоже не знаю. Единственный, кто может дать ответ, это Якоб. Мы спрашивали его о возможности взять интервью, но он отказал, сославшись на то, что дал уже интервью лейблу для менеджмента. Поэтому у нас нет возможности задать ему этот вопрос. Действительно? Также мы взяли интервью у Карла-Микаэля Херлёфссона. Но он тоже не в курсе. Единственный, кто может знать, это Якоб. Он всегда был рядом. Именно он накладывал на музыку все идеи песен, которые были у группы. И я считаю, что это заслуга именно Якоба в том, что все песни стали отличными треками на первых двух альбомах. Группа может писать отличные песни, но ей нужен хороший продюсер. Значит, именно он делал аранжировки песен. Я думаю да, это моё мнение, но я могу ошибаться. Это был крепкий союз между ним и группой. Совместно они создали отличный материал. Группа писала песни, а Якоб доводил это всё до ума. Что ж, вы уже ответили на некоторые вопросы, которые мы хотели задать. А как вы ладили с группой? Были ли это дружеские отношения или всё же держали рабочую дистанцию? И да, и нет. Они мне все понравились. Я восхищаюсь их музыкальным мастерством. В стенах студии это просто обычные ребята, как мы с вами, которые хотят делать качественную музыку. Каждая их идея ценна, а их мнения не стоит воспринимать на свой счёт. Тилль - поэт, дипломированный пиротехник, великолепный вокалист, и он пишет отличные стихи. Барабанщик же совершенно другой. Флаке мы называли "Профессор", потому что у него всегда была масса идей. Оба гитариста великолепны, потому как они вживую играют именно то, что мы слышим на записи. И последнее. Были ли какие либо забавные случаи? Или может вас что-то особенно впечатлило в работе с ними? Я считаю, что это должно остаться с группой. Лишь им решать, хотят они поделиться этим с миром, или же нет. Я не могу вспомнить ничего плохого. Лишь то, что нам нужно было много работать, чтобы найти тот самый звук. Но это было не проблемой, а вызовом. И мне это понравилось. Понимаю. На этом всё. Еще раз спасибо, что уделили нам время. Без проблем. Вы документируете историю. Перевод: Татьяна Краузе, специально для seidbereit.ru и Rammstein | Энциклопедия Редакция: @Doktor Flake Источник: herzeleid25.com

У RammWiki появился шанс взять интервью у Карла-Микаэля Херлёфссона, который был со-продюсером наряду с Якобом Хеллнером, и у Рональда Прента, который занимался сведением альбома Herzeleid. Огромное им спасибо за то, что уделили нам время! Итак, празднование юбилея альбома Herzeleid мы начинаем с интервью с Карлом-Микаэлем Херлёфссоном. Мы созвонились с ним в Zoom, и Карл любезно ответил на наши вопросы и дал нам некоторое представление о том, как велась работа над альбомом. Как поклонник Rammstein, вы должны иметь представление о том, кто это. Для тех, кто не знаком с этим именем, рассказываем вкратце: альбом Herzeleid был спродюсирован фирмой BomKrash. Во главе фирмы стояли Якоб Хеллнер и Карл-Микаэль Херлёфссон. Поэтому мы и подумали, что это хорошая идея расспросить его о том, как шла работа над альбомом. Здравствуйте, мистер Херлёфссон, и спасибо вам за то, что вы согласились дать интервью в честь юбилея альбома Herzeleid. Для начала, я думаю, было бы неплохо, если бы вы представили себя, рассказали, как вы пришли в музыкальную индустрию и как начали работать с Rammstein. Поклонники больше знакомы с Якобом Хеллнером. Но им стоит узнать и о вас. Конечно. В конце 70-х годов я играл в составе различных панк-групп в Стокгольме. В начале 80-х я поступил на курсы компьютерной грамотности. Это было что-то типа курсов программирования в базовых программах. А затем я понял, что я хочу заниматься созданием музыки. Поэтому я оправился в США, где поступил в College for Recording Arts в Сан-Франциско и получил степень в области звукорежиссуры и производства музыки. В период с 1982 по 1987 я застрял в Сан-Франциско и был вовлечён в работу по производству хип-хоп песен, которые впоследствии стали хитами. Также я сводил самый первый альбом Melvins (Gluey Porch Treatments, выпущенный в 1987 году). Я работал в студии Starlight, которая находилась за пределами Сан-Франциско, в Ричмонде. Мы записывали там всё, начиная с женщин, играющих на виолончелях, и заканчивая местными хип-хоп группами. Сейчас я вам расскажу, почему же я застрял в Сан-Франциско. Я работал помощником инженера в студии, в чьи обязанности входило подносить кофе и мыть туалеты. Так продолжалось полгода. Ближе к Рождеству штатный инженер сказал мне: "Я не могу работать по ночам, с 12 ночи до 8 утра. Не смог бы ты работать за меня?". Я немедленно согласился. Три месяца спустя я записал и свёл песню, которая стала хитом в США. Это песня Rumors от Timex Social Club. Именно я стал тем парнем, который выпустил эту песню. Она стала одним из первых хип-хоп хитов в Штатах. И к нам повалили люди, которые хотели звучать так же. Поэтому я там и застрял. В Штатах я действительно работал с Якобом в одной команде. Нас называли "Дикие шведы". В 1987 году мы вернулись обратно в Швецию и основали нашу собственную продюсерскую компанию BomKrash Productions. Мы выпустили несколько альбомов и сделали сотни ремиксов. Также я, вроде как, вернул хип-хоп в Швецию и был вовлечён в раннюю хип-хоп индустрию. Всё это уже подводило нас к тому моменту, когда мы впервые встретились с Rammstein. С тех пор я руководил звукозаписывающей компанией, издательской компанией, парой студий, продюсировал и сводил сотни и сотни альбомов. Я писал музыку к фильмам, музыку для рекламных роликов. И вот уже на протяжении 7 лет я управляю компанией под названием Modelizer, которая является стартапом в области музыкальных технологий. Я запатентовал совершенно новый способ воспроизведения музыки. Это музыкальный формат будущего. Звучит впечатляюще. Теперь люди имеют представление о том, чем вы занимались раньше и чем занимаетесь сейчас. Но давайте поговорим о Rammstein: вы помните тот момент, когда вы впервые услышали о них? Что вы думали о них? О, я помню это очень хорошо. В то время Якоб был занят своей группой Clawfinger. Да, примерно в то время мы занимались разными проектами. У Якоба был Clawfinger, а я продюсировал группу под названием Amen. После того, как он закончил запись альбома с Clawfinger, он позвонил мне и сказал, что получил кассету из Германии. И он понятия не имел, что с ней делать. Он не говорил по-немецки, но почему-то он считал, что её стоит послушать. И он предложил мне встретиться и послушать вместе. Я подъехал к нему на машине, чтобы мы могли послушать кассету прямо в машине. И Якоб достал кассету с чёрно-белой обложкой. Уже тогда у них было нечто вроде логотипа, который в конце концов преобразился в то, что мы видим сегодня. Мы послушали кассету и сошлись во мнении, что это действительно здорово. Это было нечто такое, чего мы никогда не слышали. Хотя мы и не поняли ни единого слова. Конечно, мы подозревали подвох в этом, потому как мы не понимали о чём они поют, о чём их тексты. Но мы, безусловно, захотели поработать с этим материалом. Мы обратились к нашему общему другу-немцу, который занимается производством микрофонов. Он перевёл нам тексты на шведский. И объяснил нам, что это разновидность старого немецкого поэтического стиля. Мы прочитали тексты и подумали: "Окей, отлично. Подвоха нет". Это и был тот самый момент, когда я впервые услышал их. Мы понимали, что это имеет большое значение для немецкой группы и что нам предстоит большая работа, для которой нам следует объединиться. Это и стало отправной точкой для меня. К сожалению, информации непосредственно о записи альбома не много. Не могли бы вы поделиться с нами деталями и подробностями? Я могу рассказать вам весь процесс, шаг за шагом. Для начала мы прослушали все песни на кассете, просмотрели тексты и получили от них немного дополнительного материала. Затем мы вылетели в Берлин, где пробыли около трёх недель. Это было спустя два или три года с момента падения стены. И обстановка в то время была весьма странная. Я имею ввиду, что Восточный Берлин был всё таким же прежним Восточным Берлином. Было всё так же очевидно, где находилась стена. Прилавки магазинов только-только начали заполняться, а вот здания нуждались в ремонте выше первого этажа. До сих пор чувствовались ограничения Восточного Берлина. Мы остановились в отеле Berolina, в котором было полно дальнобойщиков и прочих грубиянов. У группы же репетиционная точка была в подвале, но где точно, я не помню. Может в KNAACK? Да, похоже на то. И в подвале этого ночного клуба у них была репетиционная. Да, надо было пройти через задний двор и спуститься вниз. Там было несколько комнат, и самая дальняя была репетиционной. Они начали собирать оборудование задолго до того, как пала стена, так как ребята играли в других группах. В то время было сложно найти усилители и тому подобное оборудование. Поэтому им приходилось идти на различного рода ухищрения, чтобы раздобыть денег на покупку всего необходимого. Начался сложный период, ибо лишь один или двое из них могли немного говорить по-английски. Но этого хватало для работы. Плюс было очень много языка жестов в попытках донести ту или иную мысль. В Берлине мы потратили много времени на подготовку. Было много семплов и идей того, как создать определённый звук Rammstein. В то время они научили меня одному слову: они хотели, чтобы их музыка была "amtlich" (в данном случае это слово переводится как "тяжёлый" либо "энергичный"). Они пытались объяснить мне значение этого слова. И я думал, я понял их правильно, и мы запишем соответствующий звук. Это важно. Затем мы с Якобом вернулись в Стокгольм, чтобы продолжить приготовления. Там же мы сделали первые базовые записи, некоторые гитары, барабаны и бас. Мы сделали это в студии Polar, в которой записывалась группа ABBA. Также здесь записывались Led Zeppelin. Это была легендарная студия, которая, к сожалению, вскоре была снесена. Мы провели в ней около двух недель, записывая аудио и выполняя много работы на компьютерах, семплируя гитары. Для последующих живых выступлений мы хотели, чтобы гитары звучали плотно и жестко. Типичная гитарная сессия с Rammstein - это когда один из парней настраивает свою гитару и усилитель, готовясь выпить Schützenschnaps (это до сих пор является их ритуалом перед концертом. Видео этого ритуала вы можете видеть на DVD Völkerball). Затем мы с Якобом вернулись в нашу собственную студию, где сделали дополнительные записи. Мы записали семплы, гитарные наложения, выполнили большую часть электронной работы и, самое главное, записали вокал. На самом деле, именно Якоб тесно работал с Тиллем, записывая вокал. Я же больше занимался электроникой и программированием. Так что основная часть материала была записана в этих двух студиях. Может мы и делали кое-какие записи и в других местах. Я уже не помню точно. Для каждого фаната всегда интересно узнать о материале, который группа не выпустила. Из промо-записи мы знаем, что была ещё одна песня под названием Feuerräder. Я точно не помню эту песню, но название звучит знакомо. После того, как мы закончили работу над альбомом, мы начали сводить его здесь же, в Стокгольме, в студии MFG. И тут мы оказались в тупике. Мы не смогли подобрать тот звук, который хотели. Мы взяли паузу на некоторое время, но мы сделали несколько миксов. Один из них может быть и на той промо-записи, я не знаю. Но затем, постепенно, всё свелось к тому, что альбом сводился в Голландии. На тот момент я закончил свою работу над альбомом, и Якоб продолжал сведение уже с другим парнем. У меня же появился другой проект. Итак, первоначально сведённый материал, который был отклонён, был записан Якобом и вами, или только Якобом? Это были мы с Якобом. Позже к нам присоединился Штефан Глауманн, который сводил большой объём материала. Но я не могу сказать, что этот материал отклонили. Это было больше похоже на попытки найти идеальное звучание. И мы сошлись во мнении, что мы не нашли его. Хотя цель, как должно звучать, была поставлена с самого начала и все были с ней согласны. И в конце концов они добились этого, альбом действительно стал "amtlich" хардкорным. Говорят, что Рихард был единственным членом группы, который присутствовал при сведении альбома. Но он не был удовлетворён результатом и позвонил остальным ребятам. И они совместно приняли решение отдать материал Рональду Пренту для сведения. Я не был свидетелем этой ситуации. Мы выполнили огромный объём работы, но не почувствовали удовлетворения. Получился классный альбом, и это главное. Дело не в том, кто и что делает в процессе записи. Главное, что в итоге мы получаем то, что хотели. Рональд Прент отлично поработал над альбомом. Мне нравится звук. И хотя мы и потратили около полугода на сведение его, было неплохо, что кто-то присоединился к работе со свежими идеями. Были ли какие-либо моменты во время записи, о которых стоит упомянуть? Забавные истории или ситуации, в которых вы были злы на участников группы? Да, во время нашей работы в Берлине произошло несколько интересных ситуаций. Они очень часто спорили друг с другом и довольно громко кричали друг на друга по-немецки, а мы не имели понятия, что вообще происходит. И самый рассерженный из них уходил в соседнюю комнату, где висела боксёрская груша. Вскоре он возвращался, и все снова брались за работу. Также я припоминаю ещё одну интересную историю. В песне Du riechst so gut есть строчка "Der Wahnsinn". Мы как раз работали с материалом в нашей собственной студии. Обсуждая эту песню, мы сошлись на том, что мы хотим, чтобы эта строчка звучала словно из телефонной трубки. А происходило это задолго до эры мобильных телефонов. Конечно, мы могли бы наложить фильтры на строчку. Но нам хотелось именно телефонного звучания. Поэтому мы отправили одного из парней на местную станцию метро, чтобы он позвонил в студию из телефона-автомата. Это была середина зимы, но он решил не одеваться. На нём была лишь белая футболка, короткие штаны на подтяжках и ботинки. Он спустился на станцию, позвонил в студию, и мы приложили микрофон к трубке, чтобы записать. Он говорил "Der Wahnsinn". Но мы ответили: "Нет, нет, надо громче!". Тогда он начал орать "DER WAHNSINN", а мы каждый раз просили что-нибудь изменить. На протяжении трёх или четырёх минут мы записывали эту фразу, произнося её так и эдак. Но неожиданно звонок оборвался. Через некоторое время он вернулся и рассказал, что на станции сидел парень и был свидетелем этой ситуации. И он вызвал полицию: "Здесь стоит безумец, практически без одежды и кричит по-немецки. Он выглядит странно". Но в остальном процесс записи был очень серьёзным. Казалось, что многое зависит от того, как они себя ведут. Вы когда-нибудь видели группу вживую? На самом деле, видел я их лишь раз. Я точно не помню, в каком это было году, но это было в Стокгольме. И это было уже спустя какое-то время после моей работы с ними. Якоб сказал мне, что они приезжают в город. Я был потрясён. Это, конечно, был ещё не тот уровень, на котором они сейчас. Но всё шло к этому. Это как раз было тогда, когда у них был огромный металлический логотип Rammstein, который упал во время одного из концертов (случай во время исполнения песни Heirate mich, его можно увидеть на видеокассете Rammstein Life). Это странная комбинация веселья, глубокомыслия и искренности. И это невозможно отрицать. Люди смотрят их выступление как спектакль или представление в цирке. Но смысл гораздо глубже. И это действительно здорово. Я знаю многих людей, которые связаны с музыкальной индустрией или, наоборот, совершенно не касаются этой сферы. Но они наблюдают за Rammstein на протяжении многих лет и просто потрясены этим прогрессом. А увидеть их выступление вживую - это тоже своего рода опыт. Я заглядывал в студию в тот момент, когда они монтировали фильм. Якоб работал над ним, а я затем посмотрел его в кинотеатре. Это, действительно, стоящая вещь. Ему удалось отлично передать атмосферу происходящего. Это уже был совершенно другой уровень. У меня был подобный опыт. А ещё у меня были билеты на летнее шоу Rammstein. Вы до сих пор общаетесь с группой? Следите за их карьерой? Или может слушаете их музыку? Да, я внимательно слежу за ними. Они часть моей истории. А на стене в моей студии висит их платиновый альбом. Я впечатлён тем, как они работают. Они плывут против течения, и мне нравится это. Я до сих пор общаюсь с Якобом, и иногда мы говорим о Rammstein. Но лично я с ними не контактирую. Тилля же я видел 15 лет назад. Спасибо вам за эту возможность встретиться и за то, что уделили нам время. Мы получили хорошее представление о том, как вы работали с группой! Перевод: Татьяна Краузе, специально для seidbereit.ru и Rammstein | Энциклопедия Редакция: @Doktor Flake Источник: herzeleid25.com

Добавил необрезанную фотографию с Оливером.

Интервью с Lindemann: каннибализм, смерть и резиновые идолы Новый альбом Lindemann охватывает широкий спектр тёмных и запрещённых тем. И это неудивительно, учитывая, что лидерами группы являются умы таких проектов, как Rammstein и Hypocricy. 4 декабря 2018 года Тилль Линдеманн устроил автограф-сессию в одном из московских книжных магазинов. Его сопровождал сабмиссив на поводке. Как только Тилль сел за стол, чтоб подписать экземпляры Messer, его спутница покорно опустилась на пол рядом с ним. Через некоторое время Тилль прояснил ситуацию: "А, рабыня!" - наконец он вспомнил. "Автограф-сессия - весьма скучное занятие. Занимает уйму времени, люди стоят на улице, мёрзнут под дождём... Поэтому мы придумали кое-что, чтобы развлечь их". Рабыня на автограф-сессии в книжном магазине - одна из множества выходок Тилля Линдеманна, которые мы наблюдаем на протяжении многих лет. Будучи сертифицированным пиротехником, его пиротехнические шоу в составе метал-монстров Rammstein сделали его одним из самых противоречивых персонажей рок-музыки. Поэтому решив, что вся автограф-сессия займёт слишком много времени, он решил также пригласить своего напарника по проекту, мультиинструменталиста, фронтмена групп Pain и Hypocricy, и такого же провокатора, как и он сам, Петера Тэгтгрена. "Это было что-то новое, эксперимент, - рассказывает Петер. - Мы должны были выяснить, сработает это или нет, получится ли на сцене нужная химия. Ведь это было сумасшедше: выступать в маленьких залах и клубах". Сегодня проект Lindemann вернулся в Россию, раздавая журналистам интервью и снимая клипы на песни из своего нового альбома F & M. Мы встретились с ними в Санкт-Петербурге в зале со стеклянной крышей роскошного отеля Кемпински. Всего в квартале отсюда видны яркие купола храма Спаса на крови. Это идеальное место для интервью с двумя самыми яркими персонажами рок-музыки. Выпивая и закусывая фруктами и холодными нарезками, дуэт вспоминает, как они встретились на церемонии MTV Awards в Стокгольме почти 20 лет назад. "Вы тогда как раз были на пике. Вы [Rammstein] выпустили второй альбом. - вспоминает Петер. - Открыли ящик Пандоры. И ты спросил, если ли в Швеции шнапс. Потому что немцы всегда пьют яблочный шнапс...". "Да, для пищеварения", - Тилль кивает с серьёзным видом. "А я ответил, что нет, может водки? - продолжает Петер. - На что Тилль ответил: "Нет, это слишком. Тогда давай пару шотов Егермейстера". А через несколько часов наступил кошмар". "Той ночью мы проблевались и решили, что нам стоит делать музыку вместе", - Тилль добавляет со смешком. Но, учитывая обязанности Тилля перед Rammstein и работу Петера в его многочисленных проектах, они смогли записать свой первый трек лишь спустя 15 лет. Но как только они его записали, проект развился словно снежный ком, и это привело к выпуску альбома Skills In Pills в 2015 году. Пока Петер занимался музыкой, Тилль выражал свои извращённые и абсурдные идеи в таких песнях, как Fat, Ladyboy и Praise Abort. Новый же альбом, F & M, не менее скандальный, с множеством песен про оральный секс. Или же Gummi - песня про резиновый фетишизм. Жаловались ли на них? "Конечно, - Тилль пожимает плечами, - особенно христианские группы. Дети же, в наше время, уже всё видели". Одетый во всё чёрное и возвышаясь над своим коллегой по группе, Тилль имеет внушительный вид. Но несмотря на то, что он постоянно, возможно даже нервно, снимает и теребит свои солнечные очки, он задумчивый и тихий собеседник. И пока Тилль размышляет над вопросами, Петер отвечает быстро и точно. Несмотря на то, что они разные, между ними есть взаимопонимание, сложившееся за десятилетие дружбы. Петер, какова была ваша реакция, когда Тилль показал вам текст песни Gummi? "Вполне нормально. Это же работа", - отвечает Петер невозмутимо. Тилль начинает смеяться: "В самом начале, когда мы записали нашу первую песню, Ladyboy, Петер был типа "Ты это серьёзно? Серьёзно?". Но потом он махнул на меня рукой". Несомненно, альбом F & M состоит из двух половин. В то время как у Тилля уже были наброски первых 6 песен, в 2016 году к дуэту обратились представители Thalia Theater в Гамбурге с просьбой написать песни для их постановки Hansel and Gretel в современной обработке. Пять треков, которые были записаны для пьесы (Blut, Knebel, Allesfresser, Schlaf ein и Wer weiß das schon) добавили альбому необходимой глубины, правда, затрагивая такие темы как каннибализм, смерть и сиротство. Те темы, которые Тилль уже освещал в рамках Rammstein. "Это всё вдохновляет меня, как хорошее, так и плохое. - объясняет Тилль. - Я беру многое из телевидения и новостей. Возьмём, к примеру, каннибализм [речь о песне Rammstein - Mein Teil]. Реакция людей была "Ты больной ублюдок!". Но это не вымысел, это реальная история! Этот случай произошёл в Германии, когда каннибал съел половой член другого парня. Чтобы писать такие песни, не нужно быть психом или больным". Но, как бы это не было забавным, простота и придурь альбома Skills In Pills выглядела так, будто этот проект создан для того, чтобы заполнить пробелы в трудовых буднях личных проектов Тилля и Петера. "С первым альбомом ты задаёшь стандарт. А затем люди думают: "О, значит и остальные альбомы будут в таком же духе". - говорит Петер, предугадывая вопросы о долголетии проекта Lindemann. - В первую очередь мы хотим доказать себе, что мы можем играть музыку в любом жанре. Это важно для нашего развития". Соответственно, F & M является уже более серьёзным старанием, нежели предшественник. Который, за исключением двух баллад, такой же "музыкально искусный", как членопушка Rammstein. Ach so gern - это народный вальс, Platz Eins Петер описывает, как Pet Shop Boys на амфетаминах, а Mathematik - песня, написанная Себастьяном, сыном Петера и барабанщиком Lindemann, отсылка к немецкому рэперу Хафтбефелю. Учитывая непредсказуемость создателей проекта, мы можем точно сказать, что проект Lindemann развился от насмешливо-ироничного до чего то более тёмного и насыщенного. "Я думаю, многим людям будет сложно это принять, особенно когда ты слушаешь в первый раз. - твёрдо говорит Петер. - Но, в первую очередь, мы пишем для себя, а не для кого-то". Дата: октябрь-ноябрь 2019 года, Санкт-Петербург (Россия) Интервьюер: Dannii Leivers Перевод: Татьяна Краузе, специально для seidbereit.ru и Rammstein | Энциклопедия Редакция: @Doktor Flake Источник: loudersound.com

by Cynthia Theisinger by RADIO 21 by Max Michel by Christoph Englisch by gamerundsammler by son.ov.perdition by Stefan Altewolf by thomas_dietsch_ by veritaz

Добавил фотографию с Паулем.

В Циклопке уже как пару дней есть треклист альбома, и Wer weiß das schon? там есть.

Обновил тему, добавил ссылки на скачивание.

Тема тотально обновлена и добавлена ещё одна версия.

Они за 22, фотография с поклоном точно.

Добавил ссылку на мегу, а то облако пишет "ошибка сервера".